Первая центральная электростанция Москвы
5 сентября 1895 года «Общество Электрического Освещения» получило от Московской городской управы концессию на электроснабжение Москвы сроком на 50 лет. Заключив договор с городскими властями, «Общество Электрического Освещения» приобрело участок земли между Раушской набережной и Садовнической улицей. Под станционные здания (машинный зал, котельную и административный корпус) было отведено 0,35 га. Остальная площадь была занята под два служебных дома, материальный и кабельный склады, бункер двух нефтецистерн и двор с садом. За участок было заплачено 140 тысяч рублей.
Ранним утром следующего дня на площадке появился Николай Васильевич Смирнов. Именно этому военному инженеру было поручено возглавить строительство Первой московской центральной электростанции. Станция строилась стремительными темпами: с утра до поздней ночи возводили здания, монтировали машины, прокладывали кабели.
Фундаменты машинного зала, самих машин и частично котельной были запроектированы свайными. При рассмотрении проекта возникло опасение, что сваи могут гнить, так как при высокой воде они должны намокать, а при низкой — высыхать. Опасения на первый взгляд казались обоснованными, но инженерная смекалка помогла Смирнову разбить доводы скептиков. Он обнаружил, что в выемке у берега Москва-реки находится очень много крепких, отлично сохранившихся бревен, составлявших в давние времена ряжевые стены набережной. Когда Смирнов стал выяснять причины столь долгой жизни бревен, то обнаружил, что грунт, в котором они находились, постоянно пропитан влагой. А так как они лежали на уровне более высоком, чем отметка головок свай, на которых должно было стоять здание станции, то за долговечность станции можно было не беспокоиться.
Через месяц после начала строительства возникло первое осложнение — прекратился подвоз бутового камня по Москва-реке. В эти дни прорвало Бабьегородскую плотину, и нижележащие шлюзы на канале были размыты. Почти на месяц приостановилось возведение котельной. Трудности возникли и при прокладке кабеля через Москву-реку. Городская управа согласилась на использование для этой цели Москворецкого моста при условии, что кабели будут проложены под проезжей частью на изоляторах, а ближайшие деревянные части обобьют асбестом. Инженер Брюниг, руководивший электромонтажными работами, запретил вести работы под дождем и настаивал на том, чтобы выписать опытных паяльщиков из Берлина. Работы были снова задержаны на несколько месяцев. Наконец, 28 апреля 1897 года авторитетная комиссия, в которую входили Н. В. Смирнов и архитектор И. П. Благовещенский, приняла строения для центральной электрической станции, а в ноябре состоялось торжественное открытие станции.
За два месяца до открытия Раушской электростанции в Москву из Петербурга приехал человек, имя которого с этого времени неразрывно связано с историей будущей ГЭС-1 — Роберт Эдуардович Классон. Старший техник московского отделения «Общества Электрического Освещения» — так называлась его первая должность в Москве, сохранившаяся со времени возникновения Георгиевской станции, когда он был единственным инженером, полностью осуществлявшим инженерно-техническое руководство.
Еще до переезда в Москву Роберт Эдуардович побывал на немецких заводах, чтобы договориться о приобретении для Раушской паровой машины вертикального типа. С первых же дней работы в «Обществе Электрического Освещения» Классон завоевал большой авторитет и уважение маститых иностранных инженеров. Сразу же после пуска электростанции в декабре 1897 года правление «Обществе Электрического Освещения» постановило передать заведование московскими станциями Р. Э. Классону и «возложить на него ответственность за их правильное действие».
А ответственность была огромной. Ведь это был первый опыт перевода действующего электроснабжения целого города на питание от нового источника по новым сетям.
Отчеты о потреблении энергии в те месяцы, графики нагрузки с многочисленными пояснениями к ним говорят о сложнейшей работе, проделанной Классоном. Сам он вспоминал:
«В ноябре работы были настолько закончены, что можно было открыть действие станции и постепенно переводить абонентов со старой станции на новую; кого не успели переводить, тем давали бесплатно свечи, и трудный процесс перевода абонентов с одной кабельной сети на другую продолжался всю зиму...».
Классон не только командует этим огромным фронтом работ, но умудряется найти время и для анализа эксплуатационных показателей новой станции. А показатели были неплохими: в 1898 году выработка электроэнергии увеличилась по сравнению с 1896 годом в два раза. Эти успехи были результатом применения трехфазного тока высокого напряжения и трансформации его у потребителей. Это позволило увеличить радиус электроснабжения до пяти километров. Электрическая сеть составляла 160 километров и более чем в три раза превосходила сеть Георгиевской станции.